Личные данные и родственные связи

Никифор Данилович, скорее всего, родился в Верхнем Шахлове, поскольку в деревне жило несколько семей Никифоровых. Среди них был Иван Данилович, вероятный брат, и две возможные сестры—Параскева и Наталия (обе незамужние). В документах присутствуют также Никифоровы Ивановичи (одному из них — Владимиру — в 1903 году, когда тот женился, было 19 лет), Максимовичи, Егоровичи. Со слов дочери Анастасии Никифоровны, сказанными в 1980-х гг., Н. Д. выделялся среди однофамильцев тем, что был грамотен, читал книги, и потому пользовался уважением, и считался умным. В Серпуховском доме Никифоровых хранился дореволюционный том Пушкина, с произведениями которого, тем самым, Н. Д. был знаком. Любовь к Пушкину перешла к детям, а со временем и к их потомкам. В деревенском доме наверняка было место книгам религиозным.

В метрической книге за 1888 год Н. Д. упоминается как солдат, а книге за 1896 год — как уволенный в запас армии. Это значит, что с 1888 г., после рождения дочери Матрены, он служил военную службу по доставшемуся ему жребию. На службе он мог научиться грамоте, что было в обычаях того времени.

В семье Н. Д. с Дарьей Яковлевной в конечном итоге оказалось 7 девочек и один мальчик. Поскольку в сельской общине земельный надел на девочек не выделялся, это обстоятельство не способствовало зажиточности. Позже, в Анкете арестованного сына Мефодия, семья будет отнесена к категории середняков, но правильнее было назвать ее бедной.

Согласно этой анкете, имущество состояло из дома, не крытого железомСледовательно, если полагаться на общие фотоснимки тех времен, крыша была тесовая., одной лошади и одной коровы — самого необходимого в крестьянском хозяйстве минимумаВ то же время в 1883 г. 44% крестьянских дворов были безлошадными.. Для сравнения, по Первой всеобщей переписи населения Российской империи 1897 года покрыто железом в городе Серпухове было 95% домов при том, что по другим данным на начало XX в. из 1369 жилых строений каменными были 207 домов, а 12 имели каменный первый и деревянный второй этаж.

Вероятно, в силу бедности Никифору Даниловичу приходилось зимой отправляться на отхожий промысел. В семейном архиве хранились его фотографии, сделанные в ателье г. Киева, в котором он работал стекольщиком на сезонной работеМожно предположить, что выбор этого довольно удаленного от Серпухова города связан с местом военной службы Н. Д., но документальных свидетельств тому нет.. Очевидно, в этом было проявление общего процесса названого самими крестьянами, со слов В. И. Ленина, раскрестьяниванием крестьянства, и состоявшего в пореформенном разорении и необходимости поддерживать свое существование заработками в промышленности, строительстве и так далее С мнением Ленина заочно соглашался член земской Серпуховской управы А. А. Шульц, признававший, что земля более уже не окупала издержек на дальнейшую ее эксплуатацию и крестьянин сводил концы с концами только благодаря отхожим промыслам и кустарным производствам [Серп1989]. Можно также припомнить судьбу вишневого сада в пьесе Чехова, жившего поблизости. . Действительно, семья во время таких отъездов Н. Д. могла испытывать нужду. По воспоминаниям дочери Анастасии, ей иногда приходилось одалживать у деревенских хлеба, побираться, как она выражалась.

Н. Д., по-видимому, был общительным человеком. Метрические книги конца XIX – начала XX веков сообщают, что раз — два в год он выступает либо воспреемником родившихся, либо свидетелем брачующихся односельчан. Про Дарью Яковлевну этого не сообщается.

Н. Д. не занял активной общественной позиции в связи с революционными преобразованиями, хотя разговоров на эту тему с односельчанами, семьей и местным священником было не избежать. По воспоминаниям дочери Анастасии Никифоровны, и по ее мнению, Н. Д. склонялся в решении крестьянского вопроса более всего к предложениям эсеров; притом, ни о каком вхождении в эсеровскую партию, или же о систематическом знакомстве с идеями этой партии, речи не шло.

Бедность способствовала постепенному переселению семьи в 20-х годах в город Серпухов, завершившегося перевозом окончательным переездом, включая трехлетнего внука Виктора, в 1933 году. Случилось это после смерти Н. Д. в родной деревне, где его похоронили на исчезнувшем со временем Нехорошевском "местном" кладбище. В связи с отъездом, дом был продан кому-то из Генераловых, и пропал то ли в войну, то ли уже после. В Серпуховской квартире было мало вещей, привезенных из деревни, но имелась сделанная его руками ладная трехногая табуретка.